Секунд пять Дизон неотрывно следил за поединком двух расстроенных поражением магов, а потом начал рассказывать:

— Таких как ты в этом мире рождается единицы, еще меньше доживают до сознательного возраста. Люди называют вас — Пустышками.

— Боюсь даже спрашивать за что?

— Все дело в ваших аурах, — пустился в объяснения кот. — У большинства людей этого и других миров, есть только ограниченный запас энергии. Аура, подобна кокону, который хранит в себе запас, отмеренный на всю жизнь человека. У Пустышек все не так. Вы устроены как универсальные проводники энергии. Ваша аура видоизменена таким образом, чтобы беспрепятственно черпать энергию прямо из окружающего пространства.

— Да мы мега крутые! — восхитилась я.

— Бесспорно, — фыркнул кот и продолжил: — Вот только у всего в мире существует баланс. В случае с Пустышками это весьма остроумный способ компенсировать ваше могущество. Вы просто не можете его накапливать.

— В смысле?

— Ты поглощаешь энергию из окружающего пространства, но тут же она покидает твое тело, — пояснил Дизон. — В местах источника Силы, ты чувствуешь необыкновенный прилив энергии и жажду деятельности, но стоит тебе отдалить чуть дальше, как количество поглощаемой энергии заметно снижается. Ясно?

— Яснее не куда, — задумчиво киваю. — Вот только… Почему тот факт, что я Пустышка перечеркнул гениальный план Терры? И зачем Сема дал мне кулон, если видел кто я такая?

Кот посмотрел на меня коронным взглядом под названием: «Маша, не тупи!» и прищурил желтые глаза.

— На Пустышек не действует ритуал переноса. Грубо говоря, заклинанию просто нечего переносить, — кот потянулся и встал. — А насчет кулона…Ты уверена, что его дал тебе Сема?

— Конечно, — кивнула я и, вспомнив один из первых дней в этом мире, добавила: — Агафна принесла мне коробку с запиской… — запинаюсь на полуслове.

То, что рыжая простушка-служанка, далеко не простушка и как оказалось не служанка вовсе — доказанный факт, в котором пришлось убедиться не так давно. Могла ли загадочная рыжая девушка подменить кулоны? Запросто!

Но несмотря на внутреннюю уверенность, которая крепла с каждой секундой, я все же осторожно спросила:

— Хочешь сказать, что это Агафна?

Пушистый кот красноречиво промолчал и вернулся к лицезрению подзатянувшегося поединка. Я последовала его примеру.

— Мне кажется, вас уже пора давно возвращать обратно, — задумчиво протянул Дизон, — а то если так и дальше пойдет они весь РоккАбад по камушку разнесут и скажут что это время не пощадило крепкий камень.

Свое согласие я выражала уже в портале горящих золотых искр.

Эпилог

Стоять на опушке, под тенью моей любимой яблоньке было очень даже приятно. И это невзирая на то, что глаза слипались от усталости, желудок голодно завывал, а внутри нарастал горький комок.

Мы созданы любить друг друга…

Тяжело вздыхаю и опускаю глаза, стараясь смотреть на что угодно, но только не на уверенно приближающуюся фигуру короля города-государства Гиз.

Портал, созданный Дизоном, перенес нас не куда-нибудь, а в мою комнату, где все еще царил беспорядок, оставленный мной перед выходом.

Рядом с дверью валялось кресло, используемое мной в качестве баррикадной заслонки. На полу блестели выроненные фрейлинами шпильки, бижутерия, ленты. Постель украшали не романтично разбросанные лепестки роз, а ворох сваленная в кучу одежда и нижнего белья.

Не знаю как Максу, а мне при виде царящего хауса хотелось выбежать из комнаты и поскорее призвать на помощь гвардию уборщиц, возглавляемую опытной экономкой.

Что-то похожее промелькнуло на лице мужчины, стоящего рядом, но тут же сменилось маской отстраненности:

— Даю тебе пятнадцать минут на сборы, а потом ты… — Макс запнулся и словно через силу закончил, — ты — свободна. Я не вправе настаивать на свадьбе и удерживать в замке.

Быстро киваю, еще не до конца веря привалившему на мою глупую голову счастью.

— Мои люди не станут препятствовать твоему отъезду, — продолжил Макс, все тем же холодный тоном. — И… — Макс запнулся еще раз, помолчал немного и легко коснулся пальцами моей руки, — прошу тебя, больше никогда не показывайся в моем королевстве.

И на этой в высшей степени «приятной» ноте его величество покинуло покои, больше не принадлежащие мне…

Мы созданы любить друг друга?

В голове вертелась эта фраза, все то время пока я спешно искала в обновленном гардеробе удобные штаны, куртку и сапоги для верховой езды. Старалась забыть и подумать о будущем, но вновь и вновь возвращалась воспоминаниями в полутемную пещеру, и его шепот звучал у меня в мыслях:

Мы созданы любить друг друга…

Его ведь никто не заставлял говорить эти слова. Амура держащего у виска заряженный лук я не видела, купидона с двустволкой у сердца тоже. Макса за язык никто не тянул, он говорил сам, без суфлеров.

Я бы даже сказала искренне, если к лорду Року вообще уместно применять это понятие.

И вот теперь, стою я под яблоней, сжимаю в руках поводья запряженной Удачницы и смотрю на приближающего мужчину, а внутри вертится только один вопрос: «А как же слова, сказанные в пещере?»

— Готова?

Пожимаю плечами.

— Сложно сказать, готова я к выживанию в чужом мире с кучей непонятных правил и толпой наемников, свято верящих, что я — принцесса Мари или нет. Буду надеется на удачу…

И драгоценности, припрятанные в сумке, — мысленно закончила я, старательно отводя взгляд от стоящего в шаге мужчины.

Мы помолчали.

— Есть планы?

— Буду искать способ вернуться, — почему же так сложно оторвать взгляд от травы и посмотреть на него. — Этот мир явно не для меня…

— А если не получится?

— Не получиться… — ох и не нравится мне это слово. — Буду выкручиваться, все-таки я молодая и умная, пристроюсь к кому-нибудь влиятельному… На крайняк, если уж совсем прижмет, поеду к кахарам… Но разве его величеству не безразлична судьба лже-принцессы?

Молчит. А зачем говорить, если и так все понятно. Ему нужен был политически выгодный союз, наделенное магией сильное потомство, которые бы обеспечили ему информацию о местонахождении брата и отца, а также пролили бы свет на тайну их исчезновения. И раз я не могу это ему предоставить на блюдечке, то и заморачиваться не стоит.

Внутри закипела злость.

Почему так не хочется уезжать? И почему он так легко меня отпускает? И почему свобода больше не манит так сильно, как манят эти чертовы карие глаза?

И я решилась… А чего собственно терять?

Встав на носочки и вытянув до предела шею, я обвила руками его шею, почти повиснув на сильном мужчине, и коснулась своими губами его губ.

Честно скажу — это было далеко до сказочных поцелуев принца и принцессы.

Целовать Макса было равносильно, что целовать скалу. Полнейший ноль. Холодные, крепкие губы, такие же неприступные и упрямые, как и их обладатель.

Я разочарованно отстранилась, прервав не приносящее никакого удовольствие мероприятие и посмотрела в непроницаемое лицо мужчины:

— На дорожку! — улыбаюсь, как ни в чем не бывало. — Все-таки не каждая девушка может похвастаться тем, что целовалась с королем!

Отстранившись, на заплетающихся ногах топаю к Удачнице, стараясь держать спину прямо, а голову высоко. Хорошая мина при плохой игре, но и это уже много. Все-таки лишили меня только ненастоящего титула, от которого я и сама была не прочь избавиться. А вот гордости меня никто не лишал!

И никогда не лишит!

— Впрочем, — удобнее устраиваясь в седле, бросаю через плечо, — я никому не скажу, что целуешься ты как девчонка!

Мы с лошадкой сорвались с места и понеслись вперед, туда, где маячили приключения, и ожидала свобода! Не сдерживаясь, я счастливо засмеялась. Назло всем! Вопреки подступающим к горлу слезам.

Черный конь нагнал нас с Удачницей через пару минут. Сильная рука седока вырвала поводья из моих вмиг ослабших и, повинуясь чужой воли, лошадь застыла на месте, встревожено прижимая ушки.